«Я передал уже несколько предсмертных записок». Как россиянин стал заложником конфликта двух акционеров и оказался в казахстанском СИЗО

Конфликт бизнесменов из России и Казахстана

Все началось с того, что в 2014 году крупный производитель спецодежды в России АО «Восток-Сервис» решил выйти на казахстанский рынок и найти партнера, который смог бы заниматься дистрибуцией его товаров. По данным СМИ, начать деятельность в Центральной Азии компания пыталась еще в 2005 году, но тогда усилия не приносили прибыли — местные дистрибьюторы обеспечивали всего 2-3% от общего объема продаж, хотя руководство рассчитывало на большее.

Издание The Bell со ссылкой на источник в «Восток-Сервисе» писало, что, после неудачного выхода на рынок, Владимир Головнев и его брат Дмитрий, тогда занимавший пост вице-президента компании, решили найти более опытного партнера в Казахстане, знакомого с местными властями и особенностями регионального бизнеса. Им стал казахстанский бизнесмен Нурсултан Шоканов; его предприятия ТОО Allies Industrial и ТОО Anttec также занимались производством и продажей спецодежды.

В 2014 году Шоканов получил предложение о покупке 51% акций его компаний Allies Industrial и Anttec от Дмитрия Головнева и гендиректора «Восток-Сервис» Сергея Ширяева. Сумма сделки составила 240 млн рублей (1,4 млрд тенге). Через год сделка состоялась и доли в компании были разделены между тремя учредителями: ЗАО «Перспектива», Нурсултаном Шокановым и Айдарханом Алтеем.

«Медиазоне» Шоканов рассказал, что оставшуюся долю россияне должны были приобрести в течении семи лет — к концу 2021 года. Еще одним условием были инвестиции в компанию соразмерно долям партнеров, около 1 млрд тенге с каждой стороны. По словам Шоканова, большая часть денег, которые он получил от продажи акций, была вложена в уставной капитал. Казахстанский бизнесмен ждал того же от российской стороны, однако они отказались от денежных инвестиций и решили внести вклад товаром.

Источник в «Восток-Сервисе» в свою очередь говорил, что не помнит о таких договоренностях. При этом утверждалось, что российская компания ежегодно поставляла для Allies и Anttec продукцию на сумму не менее чем 400 млн рублей (2,4 млрд тенге). Товар реализовывали, но совокупный оборот бизнеса ни разу не превышал 800 млн рублей (4,8 млрд тенге), а казахстанская сторона закрывала каждый год с убытком, что не устраивало ее партнеров.

В 2019 году между участниками сделки разгорелся конфликт, а у компаний Шоканова образовался долг в 2,4 млрд тенге перед российской стороной. Сам он объяснил, что это произошло из-за того, что «Восток-Сервис» вкладывался в уставной капитал товарами, а не деньгами. Кроме того, продукция поставлялась с отсрочкой платежа в 120 дней, а затем ее сократили до нескольких дней. Шоканов добавил, что оплата не была проблемой — за годы работы у них были и гораздо большие задолженности перед иностранными поставщиками, которые своевременно закрывались.

Чтобы исправить ситуацию, Дмитрий Головнев поставил на должность гендиректора компаний Шоканова бывшего директора по закупкам Х5 Retail Group Виктора Балашова. Последнего на этот пост ему рекомендовал Теймур Штернлиб, бывший вице-президент Сбербанка.

Став управляющим, Балашов провел аудиторскую проверку и обнаружил нарушения финансовой дисциплины, о которых сообщил в московский офис «Восток-Сервиса». По словам Балашова, вместе со специалистами «Восток-Сервиса» в Москве они обнаружили «хищения средств и товара в компании Allies Industrial, а также создание фиктивной задолженности перед третьими лицами, подконтрольными Шоканову, вывод активов, выдачу гарантий от имени Allies Industrial и иные нарушения».

Аудит Балашова и вывод денег из компании Шоканова

Адвокат Сырым Сулейменов во время прений по делу Балашова рассказал, что после того, как Шоканов получил уведомление от Дмитрия Головнева о разделении бизнеса, у него возник умысел переписать крупную задолженность с компании Anttec на Allies Industrial.

Согласно решению Медеуского районного суда Алматы от 4 февраля 2020 года, у Anttec Шоканова был долг в размере 1 млрд тенге перед арабской компанией Minmetex International. 12 августа 2019 года Шоканов подписал договор уступки права требования, согласно которому долг Anttec перешел к Allies Industrial.

В этом договоре Шоканов гарантировал полную выплату долга от второй компании. Затем Minmitex International обратилась в арбитражный суд с требованием взыскать деньги с нового должника. Суд удовлетворил требование частично: согласно решению, Allies Industrial были обязаны выплатить арабской компании 800 млн тенге.

В разговоре с «Медиазоной» Нурсултан Шоканов объяснил, что долг перед арабской компанией образовался после того, как они привлекли деньги из-за рубежа и приобрели товары с отсрочкой и у других поставщиков. Уступку долга он объяснил тем, что Allies Industrial и Anttec входят в одну группу компаний.

«Структура компаний была такова, что есть основная [Allies Industrial] и производственная [Anttec] — это группа компаний, у которых один и тот же учредитель. Наша основная компания выступала гарантом перед кредиторами. Мы брали деньги и ранее, и, к какой бы из компаний ни приписывали долги, вся группа несла обязательства. Компания отвечает перед кредиторами, как группа, а не отдельное юридическое лицо», — рассказал Шоканов.

Адвокаты Балашова в свою очередь считают, что у Шоканова не было права переписывать долг, так как со 2 сентября 2019 года на должности генерального директора в Allies Industrial и Anttec был россиянин Виктор Балашов (к слову, он до сих пор числится на этом посту).

Будучи гендиректором, Балашов пытался вывести компанию из сложившийся ситуации и направил уведомления предприятиям, чтобы они заключали новые контракты на поставку товаров от Allies Industrial с ТОО «Актобе-Восток-Сервис». Однако на основании решения арбитражного суда, частный судебный исполнитель Алексей Дон наложил арест на все банковские счета Allies Industrial и описал имущество компании. После этого он начал снимать крупные суммы со счетов фирмы.

Балашов, в свою очередь, направил заявление в Комитет по финансовому мониторингу Казахстана, Национальный банк и Forte Bank, где указал, что эти операции — ничто иное, как незаконный вывод средств из компании. В документе говорится, что Дон перечислил 215 998 767 тенге со счета Allies Industrial в Forte Bank и 90 495 335 тенге с Halyk Bank некоему Станиславу Мальцеву, который представляет взыскателя в лице Minmitex International. Также Дон пытался перечислить 275 306 806 тенге и 2 351 918 тенге на банковский счет Мальцева в Forte Bank.

В заявлении Балашова уточняется, что взыскатель, по решению арбитражного суда, — компания Minmitex International, а имя Станислава Мальцева в материалах дела вообще не указывается, также как и не объясняется его связь с этой компанией. Поэтому Балашов потребовал провести проверку на предмет незаконной легализации доходов.

В ответном письме Агентство по регулированию и развитию финансового рынка Казахстана подтвердило факт переводов. Более того, в ведомстве сочли их подозрительными и требующими дополнительной проверки. Балашову рекомендовали обратиться в министерство юстиции Казахстана для проверки частного судебного исполнителя Дона.

Адвокаты Балашова считают, что таким образом Шоканов пытался незаконно вывести 800 млн тенге со счетов Allies Industrial с помощью подставных лиц — а именно Дона и Мальцева. Кроме того, после ареста счетов Allies Industrial, она оказалась в неплатежеспособном состоянии. На фоне этого в 2020 году в Казахстане возбудили дело по обращению ЗАО «Перспектива», однако вскоре оно было закрыто.

«Суд прекратили, их доводы никакие не подтвердились. У нас было и программное обеспечение, через которое их финдиректор проверял все затраты и платежи, и было 200 свидетелей, которые подтвердили, что такого не было и, соответственно, госорганы провели проверку и не нашли нарушений. Балашов не проводил таких проверок — это фикция, которая была ради давления. В общественном поле пытаются политизировать процесс и исказить факты», — подчеркивал Шоканов в разговоре с «Медиазоной».

Уголовное дело против Головнева и Балашова

Вскоре Нурсултан Шоканов подал ответное заявление. В мае 2020 года по нему было возбуждено еще одно уголовное дело. Дмитрия Головнева обвинили в организации преступной схемы с целью рейдерского захвата бизнеса, а Виктору Балашову инкриминировали статьи о растрате и вымогательстве. Примечательно, что про обвинения в свой адрес Головнев узнал от юристов Балашова, российские органы не пытались связаться с ним. В настоящее время Головнев находится в Москве, на судах он не присутствовал.

Согласно материалам дела, Балашов передал товары Allies Industrial на 581 млн тенге аффилированной компании Головнева АО «Восток-Спец-Комплект» в счет погашения задолженности в 2,4 млрд тенге без согласия Шоканова.

Далее, по версии следствия, Головнев подписал соглашение, по которому передал право требовать долг компании Шоканова другой своей организации — ТОО «Актобе-Восток-Сервис», причем в полном объеме, без вычета товара на 581 млн тенге. Балашов же, в свою очередь, обратился в арбитражный суд, чтобы взыскать полную сумму задолженности, что и было сделано.

Старший следователь Ирина Литвиненко, которая проводила досудебное расследование, заключила, что Головнев, будучи в преступном сговоре с Балашовым, незаконно вывел товары Allies Industrial на 581 млн тенге, а компанию оставил банкротом. При этом в «Восток-Сервисе» утверждали, что сделок на подобную сумму и передачи товара вообще не было.

Кроме того, в материалах дела говорится о попытках вымогательства со стороны Виктора Балашова и некоего Бахытжана Бейсекеева, который проходит третьим обвиняемым. В документах его также называют «Баха Крытник» и описывают как криминального авторитета из Алматы, ранее осужденного за вымогательство. В качестве доказательства приводятся экспертизы аудиозаписи их разговоров с сотрудниками Allies Industrial.

«Они наняли бандитов, которые с угрозой применения оружия и применения физической силы угрожали мне, моим сотрудникам, тем, чтобы я выполнял требования российской стороны и передал им оставшуюся долю в компании. Тогда банкротство еще не наступило. Сейчас компании было отказано в банкротстве, потому что она больше никому не должна, у меня нет к ней доступа», — утверждает Нурсултан Шоканов.

С мая 2020 года Виктор Балашов проходит обвиняемым по двум статьям — о присвоении или растрате вверенного чужого имущества (пункт 2 части 4 статьи 189 УК РК) и о вымогательстве (пункт 2 части 4 статьи 194 УК РК) и с сентября 2020 года находится в СИЗО. Задержали Балашова в Алматы.

Нарушения в уголовном деле

В своем первом обращении к СМИ из СИЗО Виктор Балашов настаивал, что не совершал никаких преступлений и обвинял коррумпированное следствие в фабрикации дела. На невиновности россиянина также настаивают его юристы и члены семьи.

Адвокаты Айнура Турсынбек и Сырым Сулейменов уверены, что следствие не предоставило достаточное количество доказательств вины Балашова. По словам Турсынбек, доказательства строятся на фонографической, почерковедческой и экономической экспертизах, которые провели во время досудебного расследования. Однако защитники настаивают, что результаты этих исследований должны быть исключены из доказательств, так как их провели с нарушениями Уголовном-процессуального кодекса и пленума Верховного суда об экспертизе.

Адвокат Турсынбек отмечает, что для почерковедческого исследования эксперту представили сканы двух документов — соглашения от 31 января 2020 года о погашении задолженности на 581 млн тенге между "Восток-Сервис-Спецкомплект" и Allies Industrial и договор ответственного хранения от 31 января 2020 года, где якобы есть подпись Балашова. «Загвоздка в том, что к материалам дела не были приобщены оригиналы документов. На основании этих документов Балашова обвиняют в растрате 581 млн тенге», — объясняет адвокат Турсынбек.

Сканы с подписью Балашова были отправлены эксперту. Когда защитники попросили их показать, эксперт сказала, что они хранились на флешке, которая была утеряна и не признана доказательством.

«У нас произошел спор. Мы считаем, что оригинальных документов, как и отсканированного варианта, не было, а к материалу приобщены только копии якобы с подписью Балашова, они же и были представлены [в суде]. Без оригинала документов никто не имеет права проводить экспертизы, и при этом нас с ним не ознакомили. Спрашивается, а где оригинал документа или скан-вариант с живой подписью, которых никто не увидел ни в суде, ни во время расследования?» — возмущается адвокат.

Есть у защиты претензии и к судебно-экономической экспертизе. Во время расследования дела против Шоканова по обращению «Перспективы», эксперт не смог установить задолженность, а в деле Балашова это удалось. Несмотря на то, что проверки проводились одинаковые, заключения вышли разными. Так была определена сумма задолженности в 581 млн тенге. Кроме того, на экспертизу снова были представлены только копии документов, которые заверены личной подписью следователя и печатью департамента полиции Алматы. Следовательница, по словам защитников, не имела права ставить свою подпись.

Наконец, вопросы вызвала фонографическая экспертиза. На суде адвокатам не предоставили оригинал аудиозаписи разговора, во время которого Балашов и Бейсекеев якобы требовали от Шоканова и его коллег отдать долю в компании. Вручили лишь копию, которая, по мнению защиты, была перезаписана. Кроме того, свидетели не подтвердили прямые угрозы со стороны Балашова. «В суде было установлено, [что] его слова как будто передавали через третьих лиц, но лично Балашов никому не угрожал. Прямых доказательств его вины нет, а следствие проводилось с нарушениями и все равно было направлено в суд. То, что происходит — невыясненные отношения между учредителями», — заключила адвокат Турсынбек.

Нурсултан Шоканов заверил «Медиазону», что факты вымогательства и угроз с применением оружия, наоборот, были установлены в ходе следствия. Кроме того, во время допросов обвиняемые якобы сами подтвердили угрозы, но без применения оружия. По его словам, это подтверждали и свидетели.

Процесс по делу Балашова проходит онлайн в открытом режиме. Мать Виктора Балашова Ирина, которая присутствовала на заседаниях, рассказала, что ее смущало поведение судьи. Первое время он вел себя достаточно лояльно, пока не накопилось определенное количество документов не в пользу обвинителя. По словам Ирины, у нее возникло ощущение, что судья торопится закрыть это дело.

Загубленное здоровье и отобранные письма

Из СИЗО Виктор Балашов поддерживает связь с внешним миром только по переписке. Свои письма он передает либо через адвокатов, либо через местную канцелярию. «Медиазона» также направила ему вопросы об условиях содержания.

В письменных ответах «Медиазоне» Балашов отмечает, что у него сильно ухудшилось здоровье, которым он не мог похвастаться еще с детства. Арестант рассказывает, что из-за стресса у него обострились проблемы с сердцем, почками, сосудами, образовалась опухоль в носовых пазухах и начали выпадать зубы (сейчас их осталось всего 16).

Отдельно Балашов упомянул, что у него появилась кровь в моче. На заседание 1 ноября он взял с собой бутылку с образцом мочи, чтобы привлечь внимание к условиям содержания. Ситуацию усугубляет тот факт, что в СИЗО нет подходящих лекарств и оборудования для лечения. При этом он ежедневно требует, чтобы его посетил врач.

«Когда я в очередной раз мочусь черной кровью или меня будят сокамерники, потому что я задыхаюсь во сне из-за распухшей опухоли в носоглотке, мне становится страшно. Не за себя, за моих близких», — писал он.

Также Балашов рассказал, что, еще во время его пребывания в изоляторе временного содержания, сотрудникам пришлось вызвать бригаду скорой помощи из-за тяжелого состояния обвиняемого. Однако в больнице отказались принимать Балашова, заявив: «Что ты людей беспокоишь? Ты же еще не сдох!», после этого его вернули в ИВС. Затем был еще один вызов врачей, но те также отказались оказывать помощь из-за того, что Виктор не является гражданином РК, тем более еще и «преступник». В итоге ему посоветовали больше не беспокоить ни врачей, ни адвокатов.

Был еще случай, который серьезно подкосил моральное состояние Виктора в СИЗО. Один раз местные сотрудники отобрали у него письма, предназначенные 17-летней дочери, которая находится в России. Балашов очень тяжело переживал эту ситуацию и даже умолял вернуть их ему, чтобы сжечь, но этого не случилось. По его словам, в тот момент он был близок к суициду.

Связи с Назарбаевым, силовиками и условия освобождения

В письменных ответах Виктор Балашов также рассказал о нескольких встречах с Нурсултаном Шокановым, кокоторые состоялись, когда россиянин уже был задержан. Первая встреча произошла в сентябре 2020 года.

Тогда Шоканов пришел с адвокатом Аскаром Каймаковым и предложил Виктору условия освобождения. По словам Виктора, предприниматель сказал ему: «Ты мне не нужен, мне нужен Головнев. Мы дадим тебе показания на бумаге, ты озвучишь их следователю. Я готов прекратить уголовное преследование и даже компенсировать твои потери. Ты же прекрасно знаешь о моих связях».

Далее адвокат Каймаков якобы назвал еще одно условие — смена текущего адвоката на юриста «от Нурсултана». Балашов написал отказ от своего защитника, после чего к нему пришел другой юрист и вручил несколько листов А4, где было прописано, что Виктор должен был сознаться в рейдерском захвате Allies Industrial, использовании оружия, наркотиков и так далее. Россиянин от этого отказался и его увели в камеру.

Следующая встреча состоялась 14 октября 2021 года прямо в СИЗО — на суде Шоканов попросил у суда разрешения встретиться с Балашовым без адвокатов. Во время встречи, вспоминает россиянин, Шоканов сказал ему, что «у него здесь все куплено и осталось только нажать на спусковой механизм, чтоб наступили необратимые последствия».

Шоканов якобы предложил несколько вариантов исхода событий. Первый — Балашов не признает вину и получает 10 лет. Второй — Балашов «ставит» Шоканову 200 тысяч долларов и с него снимают статью о вымогательстве, остается только хищение, дадут 5 лет, но депутат гарантировал, что россиянин выйдет через полтора года по УДО. Третий — Москва «ставит» все деньги и тогда Балашов сразу выходит по УДО, а дело в отношении Головнева прекращается.

В письме «Медиазоне» Балашов отмечал про Шоканова, что «у него длинные руки и хватит ресурсов, чтобы достать Балашова и в тюрьме». Кроме того, он утверждает, что депутат не скрывал связей с Нурсултаном Назарбаевым, КНБ и прокуратурой. Об этом же говорилось в его обращении к первому президенту Казахстана.

«Я сижу в клетке, меня могут сломать в любой момент. Я уже неоднократно передавал через адвокатов предсмертные записки. Я даже писал отдельное предсмертное письмо сразу после прихода Шоканова в тюрьму, поскольку пока все, что он обещал — от возбуждения уголовного дела и до срока — сбылось. Я уверен, что суд первой инстанции оставит обвинительную меру в части лишения свободы в том же виде, в котором запросил прокурор», — написал Балашов.

«Медиазоне» Нурсултан Шоканов подтвердил факт встречи в СИЗО, но его версия событий отличается от рассказанного Балашовым. По словам Шоканова, он не угрожал Балашову, а о личной встрече попросил, так как не доверяет адвокатам, нанятым Головневым. Депутат утверждает, что во время этих переговоров Балашов якобы признал вину и пожаловался на давление со стороны Москвы. Тогда Шоканов предложил Балашову рассказать об этом в суде и начать сотрудничать со следствием, чтобы избежать сурового срока. В этом случае депутат пообещал пойти на уступки. В ответ на это Балашов попросил время подумать и поблагодарил его за встречу.

«После моего посещения они выступили в суде, где сказали все с точностью наоборот. Я понимаю, что он исполнитель, а не заказчик или организатор, хотя и принимал активное участие. Я ему говорил: "Зачем ты берешь всю вину на себя, почему бы тебе не дать правдивый расклад, как было на самом деле?". Он ответил, что боится бандитов, россиян. Значит, что он не хочет выдавать своих заказчиков», — заключил Шоканов.

Апатия дипломатов

За время пребывания в СИЗО Балашов написал бесчисленное множество обращений во всевозможные инстанции России и Казахстана, чтобы привлечь внимание властей к своему делу. В письменных ответах «Медиазоне» он перечислил, что направлял обращения в администрацию президента России, Нурсултану Назарбаеву, в ООН, ЕСПЧ, Министерство иностранных дел России, Министерство иностранных дел Казахстана, написал десятки обращений к Генеральному консулу Российской Федерации в Алматы и еще много куда.

По словам Балашова, в каждой камере, где ему доводилось сидеть, он исписывал все имеющиеся листы бумаги для жалоб, ходатайств и заявлений. В какой-то момент сокамерники даже начали передавать ему свою бумагу. Но несмотря на многочисленные обращения, Балашов и его семья либо вообще не получали никакого ответа, либо им присылали формальные отписки.

Мама Виктора Ирина Балашова рассказала корреспонденту «Медиазоны», что по протоколу российское консульство не имеет право вмешиваться, так как «пока ничего не случилось». Она добавила, что в консульстве на них даже обозлились, поскольку в какую бы инстанцию не обращалась семья Балашова, все их заявления попадали в итоге в диппредставительство в Алматы, которое было вынуждено придумывать множество формальных отписок.

На фоне этого 2 ноября официальный представитель МИД России Мария Захарова рассказала, что сотрудники генконсульства неоднократно обращались в местные суды по поводу оказания медпомощи и изменения меры пресечения Балашову, однако их требования были удовлетворены лишь частично. Захарова подчеркнула, что российское генконсульство находится на постоянной связи с родными и защитой Балашова, а судебный процесс идет в строгом соответствии с казахстанским законодательством.

Балашов же, в свою очередь, обвинил консульство в бездействии и опроверг информацию о визите консула. По его мнению, сотрудники консульства придерживаются «позиции невмешательства и бюрократических отписок».

После того, как информация о деле появилась в СМИ, консул-советник российского генконсульства в Алматы Артем Оганов переговорил с Виктором по телефону, чтобы узнать про состояние его здоровья. Как рассказала мать Балашова «Медиазоне», 12 ноября сотрудник диппредставительства присутствовал на очередном судебном заседании по его делу.

«У меня все еще есть надежда на чудо — на то, что через огласку я смогу добиться свободы, и что только огласка заставит подлецов во власти и силовых структурах отказаться от задуманного, — говорится в письме, которое Балашов отправил «Медиазоне». — Я хочу сломать систему. Я хочу, чтобы люди не собирали деньги на взятки судьям, прокурорам и депутатам. Я хочу стать прецедентом, доказать всем, что надо бороться до конца», — заключил он.

Во время судебного заседания 1 ноября прокуратура запросила для россиянина 11 лет тюрьмы строгого режима.