«Ночью маоисты бесшумно зашли на нашу землю». В 1969 году конфликт СССР и Китая у озера Жаланашколь поставил мир на грань ядерной войны

Высота «Каменная»

Утро 13 августа 1969 года у Джунгарских ворот было непривычно тихим и безветренным. Двое пограничников с поста «Жаланашколь» Михаил Дулепов и В. Еговцев были в наряде и обходили участок вблизи советско-китайской границы, когда заметили несколько групп вооруженных китайских солдат, роющих окоп на советской территории.

«С телефонной розетки позвонили на пост, залегли за камнями, видели, как на [сопку] "Каменную" прокралось девять, затем восемь, затем еще двенадцать китайцев. Оказалось, ночью маоисты бесшумно зашли на нашу землю, заняли высоту "Каменная" и несколько сопок помельче», — рассказывал позже корреспондентам «Правды» младший лейтенант Владимир Пучков.

Еще несколько часов советские пограничники требовали от перешедших границу китайцев покинуть территорию страны. Подполковник Петр Никитенко повторял в мегафон «Хуэйлай!» — «Вернитесь назад!». Пограничники запросили у соседней заставы помощь — три бронетранспортера с 25 военнослужащими.

«Скажу вам откровенно, когда мы лежали у сопки, а офицеры кричали в мегафон провокаторам, чтобы они убирались с нашей территории, думали про себя: сколько можно? Но все же не верили, что будет бой, шутили, пересмеивались. Даже когда в атаку пошли, шутили. Но когда кругом засвистели пули, на землю упали раненые. Тут не до шуток», — объяснял рядовой Виктор Малахов «Литературной газете».

В 7:55 в ответ на призывы уйти с территории Советского Союза китайские солдаты начали стрелять из автоматов и пулеметов по пограничникам. Первым ранили сержанта Дулепова, но он продолжил бой до второго, фатального, ранения.

«Рядом со мной шагал сержант Миша Дулепов. Автоматом и гранатами он отправил на тот свет с полдюжины маоистов. Но снайпер его выследил и пустил пулю. Миша упал ко мне на руки, я наклонился над ним — парня сразило наповал», — рассказывал раненный в ногу старший лейтенант Владимир Ольшевский корреспондентам газеты «Правда».

Тогда же погиб и рядовой Виталий Рязанов. Сержант Николай Исачков видел, как тот был сражен двумя пулями в голову: «Он упал на вершину сопки, его видели отовсюду и каждый хотел отомстить врагу за товарища. Виталия перевязали, погрузили в вертолет, где он скончался от ран».

Исход битвы решился благодаря подкреплению из трех бронетранспортеров, солдаты под их прикрытием смогли добраться до сопки «Каменной». Экипажам машин удалось зайти в тыл противника и «прижать их к земле плотным огнем», что позволило пограничникам добраться до позиций врага. При этом китайцы все же подбили один из БТРов — шесть из восьми колес были повреждены, башню заклинило, члены экипажа были ранены, но им удалось спастись на другой машине.

«Когда мы были уже недалеко от цели, на вершине, я почувствовал: оторвало левую ногу… Только потом, некоторое время спустя, понял: это лишь рана. Впереди, из окопа показалась фуражка — их носят китайские офицеры. Я выпустил очередь. Не знаю, кто сразил его, потому что в тот момент мое внимание было сосредоточено на другом. Вижу: со скалы вниз головой летит Труфанов. Там отвесная скала метра три, я успел подхватить товарища», — делился пережитым сержант Исачков с «Ленинской сменой».

Ситуация осложнялась тем, что китайским солдатам удалось занять удобную позицию на возвышенности, откуда хорошо простреливалось расположение советских пограничников.

«Мы лезли вверх по отвесной стенке, разодрали локти, пальцы в кровь. Гранат пять было брошено по нам из окопа. В том числе термитная. Я бросил гранату, и через несколько секунд мы увидели черный столб дыма впереди себя. И тут все смолкло», — рассказывал «Ленинской смене» капитан Петр Теребенков.

Ноты, МИД и взаимные обвинения

О том, что произошло у пограничной заставы близ Жаланашколя, большая часть жителей Советского Союза узнала на следующее утро из радионовостей и газет. В последних мелким шрифтом, без особых подробностей и даже не на первых полосах была опубликована нота министерства иностранных дел СССР, направленная Китаю. В ней советские дипломаты писали, что китайские военные нарушили границу в 10 километрах восточнее Жаланашколя, после чего открыли огонь по советским пограничникам, в ответ на требования вернуться на свою территорию. Там же утверждалось, что китайская сторона пыталась подтянуть еще две группы военнослужащих численностью в 60-70 человек. Сообщалось о двух задержанных китайских солдатах и «нескольких убитых и раненых», но не уточнялось, с чьей стороны были потери.

МИД утверждал, что это была заранее запланированная китайской стороной провокация: «Еще накануне, 12 августа, наблюдениями советских пограничников было обнаружено, что с китайской стороны границы на этом участке подтягивались воинские подразделения, производилось усиленное передвижение групп военнослужащих, осуществлялись работы по наведению линии связи. Советские пограничные власти с целью предупреждения осложнения обстановки вызвали навстречу представителя пограничной охраны КНР. Однако, последний от встречи уклонился».

Первые репортажи с места событий появились в советских газетах только 16-17 августа. Уже из них стало известно о погибших и раненых с обеих сторон. И если с советской стороны погибшими числились два человека: Дулепов и Рязанов, то о китайских потерях в прессе писали, как о «десятках погибших», но точных цифр не называли.

Весь август практически в каждом номере «Правды» или «Известий» публиковались небольшие заметки о том, как представители стран социалистического блока или зарубежная коммунистическая пресса «осуждали» действия китайских властей. Также упоминалась антисоветская пропаганда и митинги в Китае, «наращивание ненависти» против СССР, «авантюристская политика» Мао Цзэдуна и регулярные радиосообщения о том, что война с Советским Союзом неизбежна.

При этом китайская сторона в своей прессе также обвиняла власти СССР в заранее подготовленной провокации на границе. Утверждалось, что советские пограничники первыми открыли огонь и нарушили границу, а также использовали в наступлении танки. В российских изданиях эту информацию опровергли.

«Мы были на месте недавнего боя. Танков здесь не было, только следы колес бронетранспортеров. Видели мы и трупы китайских нарушителей, но на них нет никаких следов осколков снарядов», «Нигде и в помине нет следов гусениц танков, о которых шумит китайская пропаганда», — писали корреспонденты «Правды» и «Ленинской смены» в своих репортажах.

«Литературная газета» была одной из немногих, кто после событий на границе посвятил Китаю практически весь номер — на ее страницах появились рассказы китайцев о том, как тяжело живется в стране, о внешней и внутренней политике Мао Цзэдуна. Любопытно, что там же был размещен монолог жительницы Синьцзяна, которой пришлось покинуть страну из-за притеснений и нарушений ее прав.

Провокации на провокациях

Одним из аргументов советских властей в пользу того, что бои у Жаланашколя стали результатом специально подготовленной провокации, стало обнаружение на месте боя двух видеокамер и фотоаппарата, принадлежавших погибшим китайским военным. 11 сентября ТАСС распространил материал под заголовком «Документы о вооруженных провокациях китайских властей на советско-китайской границе», который был перепечатан многими газетами.

В материале утверждалось, что в составе военных групп были кинооператоры армейской киностудии «1 августа» Ван Ин-бин и Ли Лян-сян. По словам авторов статьи, в планы китайцев входила съемка пропагандистских роликов, в которых Советский Союз выставился бы напавшей стороной.

Также к материалу прилагалось фото группы китайских военнослужащих. Утверждалось, что один из операторов сделал этот групповой снимок перед началом боя. При этом в советской прессе уточнялось, что Москва никогда не имела территориальных претензий к Пекину, из-за чего обвинения в провокациях якобы были беспочвенны. А Китай все-таки высказывался о своем желании получить некоторые спорные территории вдоль границы.

«Провокации устраивали как СССР, так и КНР»

Из рассекреченных отчетов ЦРУ и госдепартамента США следует, что западный блок внимательно следил за нарастающим конфликтом между СССР и Пекином. После столкновений на острове Даманском американская разведка еженедельно составляла отчеты о том, как складывались отношения между двумя социалистическими гигантами и что эскалация конфликта может привести к ядерной войне. В документах спецслужбы писали, что провокации на границе устраивали как Китай, так и Советский Союз. Например, утверждалось, что на Даманском 2 марта огонь по совершавшим обход советским солдатам первыми открыли китайцы, а 15 марта боевые действия начал уже СССР.

По словам казахстанского историка Ануара Жуманова, американцы насчитали, что с 1 июня по 31 июля между Китаем и СССР произошло свыше 400 инцидентов на приграничных территориях: «Они сопровождались перестрелками, взаимными угрозами. В частности говорилось, что советские пограничники пугали китайских рыбаков, с другой стороны отмечалось, что китайские солдаты периодически угрожали советским. Американские источники также писали, что в рамках одной из таких провокаций, была застрелена китайская женщина, которая пасла скотину».

В 2010 году эксперты некоммерческой исследовательской и аналитической организации CNA подготовили большой доклад о приграничных конфликтах Советского Союза и КНР в 1969 году. В нем описывается, что действия Китая на приграничных территориях объяснялись опасениями Мао Цзэдуна по поводу вторжения СССР и начала войны. Тем самым китайский лидер хотел «силой продемонстрировать, что его нельзя запугать».

«Ухудшение китайско-советских отношений, значительное наращивание советской военной мощи в приграничном регионе, советское вторжение в Чехословакию в 1968 году и последующее объявление Доктрины Брежнева убедили Мао в необходимости насильственной демонстрации мужества, решимости и силы Китая перед лицом надвигающейся советской угрозы», — утверждали эксперты отдела стратегических исследований СNA.

Аналитики, основываясь на документах американских спецслужб, считают, что конфликт у озера Жаланашколь был начат советскими пограничниками.

«Советские войска, используя бронетранспортеры и танки и при поддержке двух вертолетов, устроили засаду и убили 38 китайских солдат. Мотивом нападения был сигнал Пекину, "что они не могут продолжать безнаказанно устраивать провокации на границе"», — объясняли эксперты СNA.

Советские власти утверждали, что во время столкновения с их стороны были ранены 10 человек и убиты двое. Существует мнение, что СССР мог занизить эти цифры, однако историк Жуманов называет их правдоподобными: «Китайские войска, по крайней мере на тот период, не отличались особой боевой подготовкой. Они вмешались в ряд военных конфликтов, в той же Корее, например, или позже была отдельная история с китайско-вьетнамской войной. И будем прямо говорить, во время этих столкновений они не продемонстрировали каких-то замечательных воинских качеств, то есть плохое обучение, плохое оружие, отсутствие нормальной подготовки сказывалось».

В то же время, Жуманов считает трактовку событий американскими спецслужбами достаточно сумбурной, и советское изложение произошедшего лично ему кажется более логичным.

«Версия [американских спецслужб] тоже достаточно сумбурная, потому что возникают вопросы, зачем советскому командованию именно на этой территории готовить какую-то специальную провокацию, устраивать засады, уничтожать китайские подразделения, учитывая, что Советский Союз в то время к вооруженному конфликту был явно не расположен», — говорит историк.

Со своей стороны профессор политических наук Ален Уайтинг, специализировавшийся на вопросах Китая, писал в своем докладе для советника президента США по национальной безопасности Генри Киссинджера от 16 августа 1969 года, что происходящее может свидетельствовать о серьезном намерении Советского Союза напасть на КНР для того, чтобы «уничтожить ядерный потенциал Китая». Поэтому он советовал Киссинджеру всячески сдерживать страны и не допустить применение ядерного оружия.

В меморандуме госдепартамента США от 18 августа 1969 года и вовсе сообщалось, что спустя несколько дней после встречи Алена Уайтинга и Генри Киссинджера, офицер КГБ с дипломатическим прикрытием Борис Давыдов интересовался у одного из американских дипломатов, как бы отреагировали Соединенные Штаты на атаку китайских ядерных объектов в рамках борьбы с «проблемой распространения ядерного оружия». 27 августа директор ЦРУ Ричард Хелмс рассказал об этом разговоре прессе.

Но в госдепартаменте США, ссылаясь на своих аналитиков, все же предполагали, что вероятность ядерного сценария невелика, поскольку Советы, как и китайцы, хотели избежать «полномасштабной войны». С этим мнением согласен и Ануар Жуманов: «Я сильно сомневаюсь, что советское или китайское командование всерьез рассматривали, что будет проведена какая-то операция. Возможно, действительно составлялись планы на бумаге, но их реализация, как мне кажется, была крайне маловероятна».

«Нормализация» и отданный Китаю спорный участок

11 сентября в Пекине прошла встреча председателя совета министров СССР Алексея Косыгина и главы государственного совета КНР Чжоу Эньлая. В советской прессе эта информация преподносилась в виде короткой новостной заметки, где говорилось, что встреча прошла по взаимной договоренности и на ней «обе стороны откровенно разъяснили свои позиции и провели полезную для обеих сторон беседу». Позже стало известно, что именно на этой встрече стороны договорились о прекращении военных действий. «Это преподносилось как триумф дипломатии, что стороны смогли прийти к компромиссу», — объясняет историк Жуманов.

«[Отношения] начали нормализоваться скорее из-за того, что Мао Цзэдун понял, что в случае крупной войны за него не будет заступаться западный мир. В то же время Советский Союз понимал, что если будет война, то она будет крайне тяжелая: во-первых, протяженность границ, во-вторых, китайскую армию все равно игнорировать нельзя, в-третьих, это бы окончательно бы угробило репутацию СССР как лидера социалистического блока», — считает историк.

При этом аналитики CNA утверждают, что на решение начать переговоры во многом повлияли запросы СССР к другим странам с целью узнать их реакцию на ядерную атаку по Китаю. Аналитики относят произошедшее к «редким случаям успешного ядерного принуждения»: Советский союз использовал ядерные угрозы, чтобы заставить КНР сесть за стол переговоров.

«Для Пекина обращение Москвы к другим странам значительно повысило небезосновательность советских ядерных угроз. Если Соединенные Штаты отнеслись к советским запросам достаточно серьезно, чтобы сделать их достоянием общественности, рассуждал Пекин, то должна существовать реальная возможность нападения. Когда несколько недель спустя Москва вновь предложила провести переговоры, Пекин согласился», — объясняли эксперты CNA.

В 1991 году Советский Союз прекратил свое существование. А 4 июля 1998 года во время третьего саммита «Шанхайской пятерки» в Алматы председатель КНР Цзян Цзэминь и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев подписали соглашение о передаче спорного участка у озера Жаланашколь Китаю. После этого вопрос о границе между Китаем и Казахстаном был полностью решен. 13 августа 2008 года на месте столкновений китайские власти установили памятник погибшим в августе 1969 года солдатам.

По мнению Ануара Жуманова, у Казахстана не было возможности диктовать свои правила Китаю по поводу территориальных претензий. При этом он считает, что расценивать это как шаг национального предательства или отдачи территории — неправильно: «Возможно, это действительно был жест доброй воли, чтобы окончательно похоронить все прошлые конфликты и, что важно, — расчертить границы таким образом, чтобы в будущем ни у одной из сторон не было аргументов для того, чтобы воспользоваться спорной территорией для аннексии или еще чего».