Османский ренессанс. Использует ли Турция победу над Арменией, чтобы прорваться в Центральную Азию

Победители

10 декабря в Азербайджане состоялся военный парад, посвященный возвращению территорий Нагорного Карабаха. Присутствовавший там президент Турции Реджеп Эрдоган представлял страну, фактически ставшую одной из победительниц в конфликте, который обернулся тысячами жертв и создал условия для изменения баланса сил в регионе.

Турция предоставила союзному Азербайджану военную помощь — турецкие беспилотники стали одним из факторов, обеспечивших победу над армянскими войсками, неофициальные источники сообщали также о переброшенных из Сирии наемниках, воевавших на стороне Азербайджана, хотя официальная Анкара обвинения в их переброске отвергала. Она же оказалась и среди выгодоприобретателей — мирное соглашение обязало Армению предоставить свою территорию для транспортного коридора между Азербайджаном и его эксклавом Нахичевань, граничащим с Турцией. Последней он может обеспечить прямой маршрут к Каспийскому морю, а оттуда — к Центральноазиатскому региону.

В Анкаре открыто говорят о связанных с этим выгодах. Спикер президента Ибрагим Калын заявил, что открытие коридора «по меньшей мере, так же важно, как освобождение Карабаха». Председатель парламента Мустафа Шентоп назвал это «возрождением исторического Шелкового пути». «Мы перенесем наши инфраструктурные инвестиции и опыт в этой сфере и в Центральную Азию, — пообещал он. — Мы также будем расширять наши экономические, культурные, политические и военные связи с нашими братьями [в регионе]».

Такой коридор, отмечает историк Эмиль Авдалиани, профессор Европейского университета в Тбилиси, — реализация давних планов турецких властей, «средство для того, чтобы усилить свое влияние в Центральной Азии». Он отражает и курс на укрепление статуса Турции как логистического центра и расширения доступа к региональным энергетическим рынкам.

Ожидается, что коридор будет включать автомобильную и железную дорогу (Азербайджан уже анонсировал строительство железной дороги в Нахичевань). Неофициально предполагалось, что там может быть проведен и трубопровод, но на официальном уровне это пока не обсуждалось. Стоимость проектов, сроки строительства и окупаемости пока также неизвестны. Исследование, подготовленное в середине 2010-х годов международной организацией International Alert при поддержке Евросоюза, утверждало, что на восстановление железнодорожного маршрута Карс-Гюмри-Нахичевань-Мегри-Баку из Турции через Армению в Азербайджан (железнодорожное сообщение между Арменией и Турцией прервано с начала 1990-х годов), в частности, ушло бы около 430 млн долларов, при этом проект окупился бы примерно через 12 лет.

Некоторые из критиков ставят под сомнение экономическую целесообразность масштабных проектов (хотя в расчеты могут включаться различные факторы, включая соперничество Турции с Ираном, для которого, как опасается местная пресса, изменения в транспортной и энергетической конфигурации региона могут обернуться миллиардными потерями).

Но более важными могут оказаться политические риски. Коридор должен пройти по территории проигравшей войну Армении — хотя ее действующее правительство и согласилось на такие условия мира, его положение непрочно (сейчас там идет кампания за отставку премьер-министра Никол Пашиняна, подписанта мирного договора, которого обвиняют в «предательстве»). Многие из местных политиков эти условия отвергают, и нет очевидных гарантий, что если в стране сменится власть, договоренности будут выполняться.

Некоторые допускают, что это может стать поводом для новых военных конфликтов.

Влияние

Турция — один из крупных торговых партнеров для стран Центральной Азии, хотя во многом она уступает России и Китаю. Во внешней торговле Узбекистана и Таджикистана она занимает пятое место, Казахстана — выходит за пределы первой пятерки, Кыргызстана — третье место (при этом доля Турции в товарообороте составляет около 5%, для сравнения — доля Китая превышает 28%), Туркменистана — входит в первую пятерку (при этом является основным экспортером).

Она также является одним из крупных инвесторов для Кыргызстана, Туркменистана и Таджикистана (по прямым иностранным инвестициям в таджикскую экономику она занимает четвертое место, хотя ее доля составляет около 4%, тогда как доля Китая — около 75%), для Узбекистана и Казахстана ее роль в качестве инвестора менее существенна.

Турция также достаточно популярное направление для трудовой миграции — в частности, для граждан Узбекистана и Туркменистана. Туркменистан, в частности, в прошлом году занял второе место по числу мигрантов, прибывших в Турцию, и третье место по числу иностранных студентов, находящихся там на обучении. Только количество трудовых мигрантов из Узбекистана там, по данным на 2018 год, составляло около 300 тысяч человек (большинство, как предполагается, работали нелегально). Хотя это и значительно меньше, чем в России — до кризиса число трудовых мигрантов из Узбекистана здесь превышало 2 млн человек.

Недостаток экономических возможностей (по сравнению, например, с Китаем) или военного присутствия (которым располагает Россия в Кыргызстане и Таджикистане) может частично компенсировать культура и идеология. Анкара активно продвигает идеи пантюркизма — союза тюркских народов, в котором самой Турции отводится ключевая роль.

Ее деятельность на Кавказе, отмечает старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сотников, также отражает эту стратегию. «Стратегия пантюркизма предполагает, что этнически родственные Турции страны объединяются. А регион Кавказа территориально находится очень близко к Турции, и она рассматривает этот регион как зону своих коренных интересов, — констатирует он. — Поэтому военная, финансовая, политическая поддержка Турции Азербайджану — это часть пантюркистского плана, который продвигается Эрдоганом».

По данным МИД Турции, она одной из первых признала независимость стран Центральной Азии после распада Советского Союза. Уже в начале 1990-х годов была создана Международная организация тюркской культуры, декларирующая «укрепление братства и дружбы между тюркскими народами». В конце 2000-х годов — Тюркский совет со штаб-квартирой в Стамбуле, наряду с Турцией в него вошли Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан. Тысячи жителей Центральной Азии обучались в турецких вузах по правительственным программам, при участии Турции в регионе также открывались учебные заведения, в частности, сеть казахско-турецких лицеев в Казахстане. Недавно, на фоне боев в Карабахе, в турецкой прессе даже появились рассуждения экспертов о возможном создании «армии Турана» — военного блока тюркских государств.

Но и у идеологии есть ограничения. «Все тюркские государства, в том числе Азербайджан, подчеркивают, что они национальные государства. А если ты принимаешь пантюркизм, то ты принимаешь главенство Турции, — рассуждает руководитель института "Диалог цивилизаций" Алексей Малашенко. — Этого они не хотят, не принимают. Сотрудничество с Турцией идет, но пантюркизм не приветствуется на государственном уровне».

В некоторых странах представители власти настороженно относились к турецким школам, связывая их с влиянием Анкары. В Узбекистане, например, вообще закрыли турецкие лицеи в конце 1990-х годов, некоторые из выпускников позднее были арестованы по обвинениям в экстремизме. Мигрантов из Туркменистана, работавших в Турции, после возвращения на родину, по неофициальным данным, допрашивали сотрудники спецслужб.

Коридор

Идея о создании коридора через Армению — возможного маршрута для связи с Центральной Азией — вызвала беспокойство в Грузии и Иране, странах, которые могут лишиться части транзитных доходов. Но и там, и там сомневаются, что в нынешних условиях проект реалистичен. Министерство транспорта Ирана отмечало, что Турция не может рассчитывать на гарантированный доступ к этому маршруту со стороны Армении.

Появление коридора, считает грузинский историк Эмиль Авдалиани, едва ли возможно без «существенного улучшения отношений этих стран». «Если Азербайджан проложит по территории Армении энергосистему, то в случае потенциального конфликта оставит инфраструктуру в заложниках у Еревана, — рассуждает его коллега Бека Кобахидзе. — Конфликт не исчерпан. Никто не ожидает, что на Кавказе будет своя Шенгенская зона».

Девятый пункт мирного соглашения анонсировал «разблокирование всех экономических и транспортных связей в регионе», а также «строительство новых транспортных коммуникаций» между западными районами Азербайджана и Нахичеванью. Армению он обязывает «гарантировать безопасность транспортного сообщения» в этом направлении (предполагается, что маршрут будут также контролировать российские пограничники).

Текст, правда, допускает свободу трактовок. Власти Турции, в частности, уже дали понять, что не считают себя обязанными открывать границу с Арменией — это, объяснял Эрдоган в ходе визита в Баку, может быть сделано только в ответ на «позитивные шаги» с армянской стороны (в армянском парламенте признали, что «разблокирование коммуникаций» — вопрос будущих переговоров). От Армении, в свою очередь, требуют гарантий безопасности транзита, но для строительства новых коммуникаций, согласно договору, потребуется «согласование сторон». Конкретных сроков и санкций текст не предусматривает.

Следуя логике соглашения, соглашаясь на транзит, Армения может обеспечить — по крайней мере, на время — сохранение остатков непризнанного Нагорного Карабаха, связанных с ней Лачинским коридором (ранее план по решению карабахского конфликта, предложенный американским политиком Полом Гоблом, предусматривал подобный вариант). Но формально эти территории являются частью Азербайджана, и ничто не запрещает ему предъявить на них свои права уже в ближайшем будущем (по договору, Азербайджан имеет право отозвать мандат российских миротворцев, направив предварительное уведомление) или занимать их по частям, ссылаясь, например, на «антитеррористические операции».

В Армении, между тем, договор, зафиксировавший унизительное поражение, встретил ожесточенные протесты. От главы правительства Никола Пашиняна, пришедшего к власти несколько лет назад на волне уличных выступлений, потребовали отставки. Его обвинили не только в проигранной войне, но и в предательстве — лидер одной из партий заявил, что «революция», благодаря которой Пашинян пришел к власти, якобы была сделана на деньги из Азербайджана и Турции.

Но даже если действующее правительство Армении продержится достаточно долго, чтобы приступить к созданию коридора, нет гарантий, что те, кто придут ему на смену, не откажутся от соглашения (и что, например, строительство железной дороги по этому маршруту не вызовет неформальных протестов).

Возможные угрозы для безопасности маршрута могут стать поводом для новых конфликтов — Турция, полагает исследователь Американского института предпринимательства Майкл Рубин, может использовать их как повод для того, чтобы потребовать более серьезных уступок, например, создания буферной зоны вокруг коридора.

В Армении существуют опасения, что Анкара может прибегнуть и к военным средствам, чтобы самостоятельно «прорубить» подконтрольный ей коридор к Азербайджану и Каспийскому морю. Пока что, отмечает директор Института востоковедения Рубен Сафрастян, Турция не достигла в полной мере своих целей, и Армении следует ожидать, что давление на нее будет усиливаться.