806 дней в Синьцзяне. Казахстанец добивается освобождения брата, которого в Китае осудили на 10 лет из‑за поста на форуме

Правительство Казахстана не признает, что в китайском Синьцзяне существуют концлагеря, в которые уйгуров, казахов и кыргызов помещают из-за их приверженности исламу, поездок в другие страны или общения с людьми за границей. Родственники заключенных казахов просят помощи у казахстанских властей, но те, как правило, отвечают, что все это — «внутренние дела Китая», в которые они не будут вмешиваться.

39-летний Байболат Кунболат родился в Или-Казахской автономной области КНР. Большую часть жизни он провел в Синьцзяне, но потом переехал в Казахстан. Последние полгода он регулярно выходит на одиночный пикет перед китайским консульством в Алматы. Кунболат требует освобождения своего младшего брата Баймурата Наурызбека, осужденного на десять лет в «лагере перевоспитания» из-за публикации в сети.

На каждый пикет он берет с собой фотографию 29-летнего брата и плакат с числом дней, которые тот уже провел в заключении. К 3 июня, по подсчетам Кунболата, брат провел в заключении уже 806 дней.

Из Китая в Казахстан и обратно

Сам Кунболат впервые смог выехать из Синьцзяна в Казахстан только в 2002 году, перед этим три года ушли на получение загранпаспорта и визы. С тех пор обратно он не возвращался, а через шесть лет получил казахстанское гражданство. После переезда он стал высылать приглашения родственникам в Китай, потому что они не смогли бы получить загранпаспорт и выехать в Казахстан.

«После своего приезда я потихоньку начал приглашать своих одногодок среди родственников, — говорит Кунболат. — В 2005-2006 году пригласил родителей и сестренку к себе. С каждой семьи начали приезжать по одному, а время спустя, привыкнув к стране, и они начали перевозить своих родственников. И так я поспособствовал переезду 20-30 семей из Китая в Казахстан. В целом 50 процентов наших родственников из Китая переехали сюда».

Среди приехавших из Китая родственников был и его младший брат Баймурат Наурызбек. Разные фамилии Байболат объясняет тем, что в возрасте пяти месяцев Баймурата отдали на воспитание в бездетную семью сестры его отца: «Их семье было очень грустно из-за отсутствия ребенка и мои родители, посовещавшись, решили отдать братика им на воспитание. Он получил их фамилию и воспитывался у них на руках».

Как рассказывает Кунболат, в 2011 году младший брат закончил школу в Шанхае, приехал в Казахстан и поступил в Алматинский технический университет, получив грант на обучение. За время учебы Наурызбек успел получить вид на жительство, но в январе 2013 года ему пришлось вернуться в Китай из-за плохого здоровья родителей. Тем была нужна постоянная помощь, поэтому вернуться обратно и продолжить обучение он уже не смог.

«После возвращения в Китай он был разнорабочим, когда народ в Синьцзяне начали забирать в тюрьмы и концлагеря, местное управление устроило моего брата помощником полиции. Из-за того, что нам было очень сложно поддерживать связь, я не знаю было ли это добровольно или его принудили. Возможно, его взяли на работу из-за знания китайского языка», — предполагает Кунболат.

Из полиции в концлагерь

До 15 марта 2018 года они связывались с братом по WeChat, а потом тот пропал. Уже позже, говорит Кунболат, живущие в Китае родственники рассказали ему, что пока Наурызбек работал в полиции, на него написал донос один из коллег. Кунболат предполагает, что в концлагерь его брат попал уже в двадцатых числах марта.

Старший брат пытался и дальше общаться с родными, но, по его словам, на них начали оказывать давление власти — и теперь им не разрешают разговаривать по телефону с людьми из-за границы, особенно с родственниками из Казахстана.

«Если они будут разговаривать с заграничными гражданами, их могут за это наказать, иной раз за эти разговоры могут забрать в эти концлагеря или даже осудить, — объясняет Кунболат. — После того как с ноября 2019 года я начал писать обращения [в казахстанские министерства и международные организации], я каждый день звоню его матери в Китае. Она вовсе не отвечает на звонки. Только один раз она случайно ответила на звонок, и как только я начал здороваться, она сразу бросила трубку».

Поначалу семья верила слухам о том, что Баймурата Наурызбека могу освободить через три месяца, и старалась не привлекать внимания. Но и год спустя Наурызбек все еще был в заключении, замечает Кунболат: «Уже спустя полтора года я получил сведения о том, что моего брата осудили на 10 лет и перевели в другую тюрьму. Поначалу он находился в концлагере в Кульдже. До нас дошли вести, что его забрали в тюрьму между Кульджой и Урумчи».

Первые пикеты

Никто из родственников не мог объяснить, почему его брата посадили на такой большой срок, вспоминает Кунболат, поэтому с ноября 2019 года он принялся писать обращения в министерство иностранных дел Казахстана, китайское посольство в Казахстане и посольство Казахстана в Пекине, а также в партию «Нур Отан», президенту Касым-Жомарту Токаеву и Нурсултану Назарбаеву. Он просил разобраться в случившемся с братом.

Ответ пришел только из МИДа. Байболату Кунболату объяснили, что Казахстан не может ничего сделать, так как его брат гражданин Китая. «Мы не можем в это вмешиваться, поскольку это внутреннее дело Китая, но мы будем иметь ввиду и будем вести двухсторонние переговоры», — пересказывает этот ответ Байболат Кунболат.

После этого Кунболат понял, что обращения в государственные ведомства вряд ли смогут что-то изменить и впервые решил выйти на одиночный пикет около китайского консульства в Алматы. С тех пор он стал регулярно проводить пикеты с требованием выпустить брата на свободу. В консульстве на пикеты не реагировали, и 20 февраля Байболат Кунболат отправился в Астану и встал с плакатом перед главным зданием посольства Китая.

«Из посольства вышли три-четыре посла и начали здороваться и разговаривать со мной на китайском. Они сказали, что осведомлены о моей проблеме с братом. Они сказали, что запросили информацию из Китая и позже дадут мне ответ», — рассказывает активист, отмечая, что чиновники беседовали с ним на китайском или русском языках, но не на казахском. На просьбу говорить на государственном языке Казахстана, по словам Кунболата, ему ответили, что они не владеют им и предложили продолжить разговор в здании посольства.

«Там они начали задавать мне различные вопросы, о том, откуда я все это знаю, что, возможно, моего брата вовсе не судили, не уводили в концлагерь, и он сейчас на воле, — вспоминает он. — Я объяснил, что узнал все это от родственников, но сейчас не могу с ними связаться. Тогда они убедили меня подождать три дня, после чего обещали разузнать обо всем, что произошло с моим братом. Среди них был посол по имени Гу Мин, который дал мне свой рабочий номер и номер в WeChat, сказав, что мы будем поддерживать связь там».

Угрозы от китайского чиновника в WeChat

Спустя три дня ответ так и не пришел. По словам Кунболата, уже на пятый день ему позвонил Гу Мин, в этот раз он вел разговор на повышенных тонах. Кунболат записал на диктофон их разговор, проходивший на китайском языке («Медиазона» приводит часть их диалога в переводе на русский).

― Вы говорили, что ответите в течение трех дней, сегодня уже пятый день, — жалуется Кунболат.

― Мы ведем переговоры с Синцзянем, в нынешнем положении очень сложно получить вести оттуда. В первую очередь мы дадим тебе поговорить с братом, жди звонка от брата, — отвечает сотрудник посольства.

― Прошло 706 дней, как мой брат сидит в тюрьме, сколько еще я должен ждать? Вы поступаете неправильно.

― Что мы сделали неправильно?

― Мой брат не совершал преступления.

― Он совершил преступление и был осужден за это.

― Если это так, предоставьте мне доказательства преступления, решение суда и текст приговора.

― Конечно, дадим, мы ждем их, а ты исправь свою позицию разговора!

Разговор продолжался в том же духе еще несколько минут, пока после очередного вопроса о том, зачем они тянут время, чиновник не сорвался на крик. «Он прокричал, что я должен радоваться, поскольку мой брат осужден за преступление на 10 лет, а другие люди сидят по 20 лет и положил трубку», — вспоминает Кунболат.

24 февраля он снова вышел на пикет перед консульством в Алматы. По словам активиста, вечером после пикета тот же самый Гу Мин из китайского посольства написал ему в WeChat несколько сообщений о том, что ему удалось узнать. Никаких документов он не прислал.

«Байболат Кунболат, наше посольство только что получило официальный ответ от Синьцзяна. Официально сообщаю тебе о результатах. Твой брат никогда не был в лагерях политического обучения (учебные лагеря, о которых ты говоришь). 20 марта 2012 года на китайской платформе социальной сети Baidu Tieba твой брат опубликовал статью, вызывающую национализм и разжигающую межнациональную рознь», — говорится в этом сообщении (копия этой переписки на китайском есть в распоряжении редакции).

Как написал китайский чиновник, позже Баймурат Наурызбек «также неоднократно публиковал в социальных сетях слова, вызывающие межнациональную провокацию», и 11 апреля 2018 года суд города Кульджа в Илийской области Синцзяна вынес ему приговор по статьям 249 и 56 УК КНР. Наурызбека, по его словам, осудили на 10 лет лишения свободы — максимальной срок по этой статье — и лишили политических прав на 5 лет.

«В настоящее время он отбывает наказание в тюрьме в Усу», — уточнил сотрудник китайского посольства. Об этом месте рассказывала мать заключенного уйгурского журналиста Нияза Кахара, по ее словам, Усу ― это большая тюрьма на севере Синьцзяна. Она поделена на две секции: одна секция для политических, другая — для обычных заключенных. Политических заключенных в тюрьме Усу родным разрешено посещать лишь раз в четыре месяца, свидания длятся по 15 минут и проходят через стекло. Политзэкам запрещают передавать еду, одежду и деньги.

На этой сухой информации переписка в WeChat не закончилась. Чиновник подчеркнул, что брат Кунболата был осужден за серьезное преступление и обвинил активиста во лжи.

«Если ты продолжишь клеветать на правительство Китая, мы предложим правительству Казахстана принять меры по отношению к тебе. <…> Если ты продолжишь клеветать на китайское правительство и создавать трудности, то и твой брат, и его семья не захотят, чтобы ты вмешивался это», — пригрозил чиновник и подчеркнул тем, что действия Кунболата могут плохо повлиять на жизнь семьи его младшего брата в Синцзяне.

«Мы верим, что семья твоего брата не захочет, чтобы ты продолжал устраивать проблемы, — написал Гу Мин. — Если они не удовлетворены приговором, то могут обжаловать его на законном уровне. Не думай, что получил казахстанское гражданство, и можешь делать, что захочешь. Правительство Казахстана не будет защищать людей, которые нападают и оскорбляют Китай и нарушают отношения между Китаем и Казахстаном».

С тех пор обещанного разговора с братом Байболату Кунболату так и не предоставили, говори он. Как не получил и приговор суда и другие документы, которые обещал прислать представитель посольства.

«По их словам, он написал это 20 марта 2012 года, а посадили его в 2018 году, — возмущается Кунболат. — Нет никаких доказательств того, что мой брат написал эту статью в то время, они не показали мне ничего. Неизвестно даже, проходил ли судебный процесс, и был ли у него адвокат. К тому же в 2012 году мой брат находился в Казахстане и учился в АТУ и, по-моему, у него не было никакой возможности написать такую статью».

Он считает, что младшего брата осудили из-за его визита в Казахстан, поступления в местный университет и получения здесь вида на жительство.

«Я и дальше буду выходить на пикеты»

Нежелание Казахстана вмешиваться в судьбу его брата из-за того, что он гражданин Китая не совсем оправдано, считает Байболат Кунболат. На его взгляд, раз брат получил здесь вид на жительство, то уже наполовину стал гражданином страны.

«К тому же это ведь происходит не только с моим братом, — добавляет он. — Во всем мире видят эту жестокость и злодеяния по отношению к народам, проживающим в Синьцзяне. Это фашистская политика по отношению к казахам, уйгурам, кыргызам и другим тюркским народам, издавна владеющими теми землями. Политика, которой придерживаются, пока не истребят все эти народы или не превратят в китайцев. Поэтому это не внутреннее дело Китая, это одна большая проблема. И наши родственники также жертвы этой проблемы. Мы не имеем права остаться в стороне, и должны сделать хоть что-то ради спасения наших родственников».

Кунболат обещает продолжить свои пикеты у китайского консульства после снятия карантина.

«16 марта я выходил с цепями на руках на одиночный пикет у консульства в Алматы, — напоминает он. — Ведь мой брат был прикован такими же цепями в китайском концлагере и сидит в заточении. Я заявил, что он невинно осужденный и потребовал освободить его. Я вышел на пикет, чтобы китайское правительство остановило этот геноцид, и свои фашистские деяния по отношению к нашим сородичам в Китае. И я планирую так же продолжать свои пикеты».